Шампанское на разлив, женщины без макияжа, марши по улицам — этому и многому другому удивлялись знаменитые иностранные гости российской столицы в Советское время.
В те годы мало кому из иностранцев удавалось увидеть «настоящую» Москву. Реальная жизнь людей тщательно охранялась от глаз иностранных гостей, которым показывали самые презентабельные места, размещали в лучших гостиницах, куда простых людей не пускали, и, конечно же, пристально и тайно следили все время за их перемещениями.
Некоторым так и не удалось заглянуть за тщательно воздвигнутый экран социалистической пропаганды, а те, кто это сделал, не смогли забыть увиденного. Вот что писали знаменитые люди после своих визитов в советскую Москву.
«Все продается прямо на улице, даже при температуре -25 градусов!» — Вальтер Беньямин
Немецкий философ провел в Москве несколько месяцев в качестве туриста, с декабря 1926 по январь 1927 года. Больше всего его удивляла уличная торговля зимой. «Углы улиц, по крайней мере в кварталах, часто посещаемых иностранцами, заставлены грудами тряпья, как койки в огромном лазарете под открытым небом под названием Москва», — писал он в серии очерков, носящих общее наименование «Московский Дневник».
«Всё — крем для обуви, иллюстрированные книги, канцелярские принадлежности, выпечка, даже полотенца, — продается прямо на улице, как будто в Москве не зима с температурой 25 градусов ниже нуля, а жаркое Неаполитанское лето!»
«Город совершенно лишен всякого вкуса» — Памела Трэверс
Памела Трэверс, автор всемирно известного произведения «Мэри Поппинс», посетила Москву в 1930-е годы в составе организованной группы туристов и совершенно не смогла понять один из главных символов города.
«Кто такой Василий юродивый для Христа? Над Красной площадью возвышается собор, воздвигнутый в его честь. Я не могу назвать его примером дурного вкуса. Но на мой взгляд, он совершенно лишен всякого вкуса — это один архитектурный кошмар, наваленный на другой».
Трэверс писала, что весь город похож на гигантскую киносъемочную площадку, вдоль которой тянутся очереди в продуктовые магазины, а «Лица (москвичей) застыли в этом отсутствующем выражении, как будто они находятся под наркозом».
«Товарищ негр, займите мое место!» — Лэнгстон Хьюз
Отец джазовой поэзии приехал в Москву в начале 1930-х годов: его пригласили на съемки фильма. Хьюз был в восторге от приглашения, и его восторг не испарился по прибытии. В отличие от Памелы Трэверс, он видел советских людей совсем по-другому:
«Из всех народностей больших городов мира, — писал он в своей книге «Я удивляюсь, когда блуждаю», — москвичи показались мне самыми вежливыми людьми по отношению к незнакомцам».
«Люди старались изо всех сил, чтобы оказать нам любезность. В переполненном автобусе в девяти случаях из десяти какой-нибудь русский скажет: «Негритянский товарищ, садись на мое место!»
«Женщины почти не пользуются косметикой» — Джон Стейнбек и Роберт Капа
Лауреат Нобелевской премии, американский писатель Джон Стейнбек приехал в послевоенную Москву в компании известного фотожурналиста Роберта Капы. Их целью был репортаж о жизни советских людей. В 1947 году они написали::
«Женщины почти не пользуются косметикой, и одежда у них подходящая, но не очень красивая. На улицах много людей в военной форме, но они не служат в армии. Они демобилизованы, и их униформа является единственной одеждой, которая у них есть. Мундиры без знаков различия и без погон».
«Молодежь Советского Союза захлестнула волна нравственности», — отмечали они. — «Это чем-то напоминает мораль маленького американского городка, жившего поколение назад. Хороших девушек в ночных клубах не увидишь. Хорошие девушки не курят. Хорошие девушки не пользуются губной помадой или лаком для ногтей. Хорошие девушки одеваются очень консервативно. Хорошие девушки не пьют. И хорошие девушки очень осмотрительны со своими приятелями».
Также мы слышали, что русские очень хороши в игре, которую мы называем русским гамбитом, и очень немногие могут победить их в ней. В нее играют очень просто. Но есть и минусы. Например, человек в правительственном бюро, которого вы хотите видеть, «отсутствует», «болен», «находится в больнице» или «уехал в отпуск». Это может продолжаться годами».
«СССР: 22 400 000 кв. километров без единой рекламы Coca-Cola!» — Габриэль Гарсия Маркес
В 1957 году, будучи начинающим журналистом, латиноамериканский писатель приехал в Москву на Всемирный фестиваль молодежи и студентов, представившись участником фольклорного ансамбля.
«Москва — самая большая деревня в мире — находится за пределами нормальных человеческих пропорций. Лишенная зелени, она истощает и подавляет человека», — писал он позже. — «Здесь нет обычных улиц. Существует единая система проспектов, которые сходятся в географическом, политическом и сентиментальном центре города — Красной площади».
Он также отметил, что Москва являлась бесклассовым обществом. «Исчезновение классов — это впечатляющая реальность: все одинаковы, все носят старую и плохо сшитую одежду и плохую обувь».
«Шампанское продается на разлив и может быть выпито за прилавком» — Михайло Михайлов
Югославский ученый и публицист провел пять недель в Москве летом 1964 года, а в следующем году был арестован правительством Тито за «клевету на дружественную державу», СССР.
«Метро носит имя Ленина, главная библиотека носит имя Ленина, и даже Московский цирк носит Орден Ленина! Удивительно, как люди этого не видят: то, что повторяется слишком часто, теряет всякий смысл…», — писал он позже.
При этом Михайлов оказался в «дружественной державе» не в самый худший период ее истории: это было время политической «оттепели», и это чувствовалось на каждом шагу.
«На улицах стоят большие цистерны, из которых уличные торговцы продают русский национальный напиток — квас. На каждом шагу установлен автомат по продаже газировки. Обычная газировка стоит 1 копейку за стакан, а стакан газировки с малиновым соком — 3 копейки».
«Метро не поддается описанию. Поезда прибывают каждую минуту или полторы, и все работает безупречно. На каждом углу есть информационный стол. За две копейки вы можете узнать, на каком автобусе, троллейбусе или метро можно доехать до нужного вам пункта назначения. Шампанское продается на разлив и может быть выпито у стойки».
«Все члены партии маршируют по улицам» — Дэвид Боуи
Легенда британского глэм-рока прибыл в Москву 30 апреля 1973 года, накануне большого праздника — Первомая. Москва предстала перед ним в самом праздничном виде. «В ту ночь мы остановились в гостинице «Интурист», а на следующий день нам посчастливилось увидеть впечатляющий Первомайский парад на улицах города. Первомай — это самый большой праздник Москвы (а точнее России). Это празднование Дня основания Коммунистической партии Советского Союза.
«Все члены партии маршируют по улицам с красными флагами и поют патриотические песни — это действительно зрелище. Очень впечатляет видеть такое огромное количество людей, марширующих вместе, с чувством гармонии и цели», — написал он своему PR-менеджеру Черри Ванилле.
