Фраза «искусство для искусства» выражает как боевой клич, так и кредо. Это обращение как к эмоциям, так и к разуму. Раз за разом, когда художники чувствовали, что им угрожают с той или иной стороны, и им приходилось оправдывать себя и свою деятельность, они делали это, настаивая на том, что искусство не служит каким-то скрытым целям, а является самоцелью. Когда их спрашивали, для чего нужно искусство, в смысле его полезности, они отвечали, что искусство — это не то, что можно использовать как средство для чего-то другого, а просто нужно принимать и наслаждаться им на его собственных условиях.
Явное и целенаправленное утверждение искусства ради искусства — явление сугубо современное. Сама фраза начинает появляться только в первые годы XIX века, и только через некоторое время после этого можно сказать, что у нее появились узнаваемый смысл и намерение. Именно этого и следовало ожидать. Ибо прежде чем возникнет необходимость и основание утверждать, что художественная деятельность самодостаточна и произведения искусства являются самоцелью, должен возникнуть определенный интеллектуальный и культурный климат.
До тех пор, пока структура жизни — индивидуальная и социальная, экономическая и функциональная, теоретическая и практическая — относительно компактна и сплочена, мало поводов для возникновения частных групп с сильным чувством собственных интересов и задач в отличие от интересов других групп. Люди, очевидно, все это время исполняли разные роли, требующие разных навыков и направленные на различные цели; и их соответствующие обязанности и полномочия варьировались в широком спектре. Но и действительная структура общества, и отношение людей к обществу были в значительной степени целостными и организменными. Следовательно, те виды деятельности, которые мы теперь достаточно четко различаем, такие как религия, мораль, политика, право, наука, техника, искусство и т. д., ранее не рассматривались и не практиковались таким сепаратистским образом. Одни и те же люди часто занимались несколькими из этих видов деятельности, которые рассматривались как отдельные виды деятельности. Хотя люди, несомненно, занимались искусством, они, за некоторыми исключениями, не очень-то сознавали себя художниками.
Начиная с эпохи Возрождения, связное культурное и интеллектуальное единство начинает разрушаться, и в конце XVIII века оно приходит к полному краху. К тому времени дивергентные и разделяющие тенденции начинают действовать по всей социальной структуре, находя свое выражение в том, что мы называем религиозными, политическими, научными и промышленными революциями. Вдохновленные интенсивной преданностью определенным ценностям и целям, люди объединяются в различные группы, каждая из которых обладает сильным чувством собственной идентичности и миссии. В результате этого широкого социального и культурного движения люди начинают думать о себе как об ученых, министрах, политиках, финансистах или художниках. Они утверждают, что как таковые имеют функцию особой важности и поэтому требуют особых привилегий.
